Уже на второй странице у фрейдо-марксиста выскакивает эпитет "фантазмический". Это он про тот самый безумный мир. Но мне отчего-то хочется применить его и ко всему жижековскому дискурсу, если таковой существует, даже если это и не совсем верно с точки зрения академической терминологии. Еще через пару страниц появится и "большой Другой" — старый знакомый всех, кто читал левых философов с уклоном в психоанализ.
В начале первой статьи внятное, недвусмысленное напоминание о своем кредо. "Я — марксист!", и никаких гвоздей. И сразу же критика Маркса, объяснение, в чем именно тот был не прав. Обильное цитирование Фредерика Джеймисона. Причем Славой больше соглашается со своим британских камрадом, чем спорит. Уверен, тот делает также. Как трогательно. Эссе Жижека как сокращенный пересказ с комментариями эссе Джеймисона, и наоборот.
В книжке 11 эссе. Автор кавалерийским наскоком проходится по событиям пока еще прошлого года. Разумеется, движению "Оккупай" посвящен отдельный материал. Вторая первостепенная тема – "Арабская весна". Статью о ней Жижек начинает с многословного притчевого описания предмета исламской посуды, старинного блюда и множества вариантов расшифровки надписи по его краям.
Взгляд Славоя Жижека на революции в арабском мире довольно смелый для западного интеллектуала, пусть и левого. Он признает за исламом "большой освободительный потенциал". Между делом даже ставит под сомнение один из основных пунктов идеологической атаки Запада на исламский мир – представление об угнетении и дискриминации там женщин. В общем, делает несколько шагов, в ответ на которые его мог бы братски потрепать по плечу Гейдар Джахидович Джемаль, например.
Одновременно с этим левый философ употребляет термин "исламо-фашизм" и говорит об опасности и неправомерности узурпации плодов арабских восстаний религиозными фундаменталистами. Если пересказать жижековский аналог вкратце, то схема такая. У арабов есть три силы. Прогнившие коррумпированные автократии (Мубарак и прочие). Силы освобождения, эмансипации – арабские левые. И исламисты. Первых свергают вторые, третьи – бесчестно крадут победу вторых. За революцией приходит реакция. Как было в Иране, когда Хомейни перебил всех левых, светских и исламских, которые в действительности принадлежит заслуга свержения шаха. По Жижеку, Ахмадинежад – "исламо-фашист", а те, кто восстал против него во время последних иранских президентских выборов – молодцы, левые и хотят свободы. Вместе с тем они могут быть мусульманами и даже весьма радикальными.
Между прочим, нынешние события в Египте подтверждают правильность "расклада", который дал словенец. Ведь сейчас там против узурпации власти религиозными консерваторами выступили именно те люди и движения, которые свергали Мубарка.
Надо отметить, что при всей своей оппозиционности капитализму левак постоянно пишет "мы, Запад". Впрочем, что это значит в случае с Жижеком – вопрос сложный. Пользуясь своей методой, он мог бы дать этому десятки разных трактовок.
В "Возвращении зловещей этничности" автор бьет в колокол по поводу успехов правых и крайне-правых в Европе. Пускает в действие свой излюбленный прием – активно использует в качестве материалов продукты массовой культуры. Сериалу "Прослушка" посвящена отдельная статья.
На десерт – рецензия на последний кинофильм про Бэтмена "Темный рыцарь: Возрождение легенды". Единственное из всех событий, которые произошли уже в 2012 году. Словенец никак не мог пройти мимо настолько откровенно политизированного и наполненного намеками на актуальную мировую ситуацию произведения. Также как и мимо примерно-левацкого "Времени" (2011) режиссера Эндрю Никкола, о котором заводит речь в другом эссе сборника. Тем более что кинокартина Кристофера Нолана кажется откровенно анти-левой. Сам Нолан, правда, отказывается признать ее правой.
Однако те, кто с интересом накинутся на то, что Славой наш Жижек написал об этой блестяще исполненной работе жанрового кино, окажутся несколько разочарованными. Философ, конечно, попытается опять удивить вас в финале текста, выдав на гора извечное "все является не тем, чем кажется", но получится у него как-то вяло. Если не ходить вокруг да около: в отличие от прямолинейных леваков, прочитавших "Рыцаря" как однозначную карикатуру на движение "Захвати Уолл-Стрит" (самого супергероя Бэтмена левые в Америке иначе чем "фашист" никогда и не называли) и про-системное, про-капиталистическое творение, их восточноевропейский товарищ склонен видеть в фильме скорее завуалированную популяризацию идей и действий "оккупантов". Что на это скажешь?... Ну, может быть. От соприкосновения неугомонного разоблачителя и психоаналитика капитализма с этим замечательным кино можно было ожидать и большего.
В чем то Жижек напоминает своего чудовищного антипода — Мартина Хайдеггера. Только если сумрачный германский гений насиловал мозг несчастного читателя переусложненностью и тяжеловесностью, то балканский панк от философии сводит вас с ума бесконечными перепадами ритмов, сменами ракурсов и постановкой предмета с ног на голову, потом с головы на ноги и потом снова обратно, и может иногда проделывать такое на всего одной странице. Первый серьезнее, второй веселее. Выбирайте, что больше нравится, немецкая камерная музыка или No Smoking Orchestra да Gogol Bordello.
По оперативности своей реакции на актуальные мировые события философ и его издатели уже вплотную приблизились к масс-медиа. И можно не сомневаться, что в обозримом будущем мы сможем прочитать его развернутые аналитические комментарии и на события уходящего года, которыми он был богат. Тем более, что в 2012-м в кои-то веки что-то стало происходить и в нашей стране.
Книга "Год невозможного" предоставлена редакции магазином "Фаланстер"
Свои комментарии вы можете оставить здесь.
Антон Семикин
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter
