В глаза бросалась масштабность проекта. 400 "нашистских" комиссаров, проводящих exit-polls, дорогостоящий телемост с Москвой в день голосования, десятки политтехнологов из России, работающих над проведением референдума и медийным сопровождением. Наконец, открытая агитация за "правильный" исход голосования по всему Приднестровью. Российские телеканалы, захлебываясь от патриотического порыва, вещали о свободных и честных выборах, прозрачно намекая на скорое пополнение в семействе государства Российского. В Интернете, как грибы после дождя, вырастали информационные ресурсы почти не засвеченной в сети ПМР.
Правда, ничего нового батальону политических креативщиков из России выдумать не удалось. Массированная обработка сознания как приднестровского, так и российского обывателя велась через реанимацию застарелых мифов. Молдавию представляли в виде эдакого довеска к имперской Румынии, неожиданно вытащили на свет принцип наций на самоопределение (в РФ о нем почему-то предпочитают не вспоминать), ну, а Россия традиционно отождествлялась со страной-освободительницей из-под турецкого, молдавского или румынского "ига" – нужное подчеркнуть. Эклектичность и противоречивость идеологического аспекта акции сразу наводили на мысль о более символическом, нежели практическом характере голосования "за".
Действительно, с точки зрения реальной политики Россия скорее проиграет от вхождения Приднестровья в свой состав. Зачем нам еще один анклав? Оторванной от общей границы территорией труднее управлять. Ее практически невозможно интегрировать в общее экономическое пространство. Но главное, на анклав куда легче влиять извне, что было продемонстрировано на примере Калининградской области. Вспомним, как наш российский регион был фактически выключен из общего пространства страны введением транзитных виз для проезда через территорию Литвы.
А еще в ПМР непонятный политический режим, явная экономическая несамостоятельность и отсутствие перспектив к обретению легитимности в глазах Европы. Это не Калининградская область с железным статусом российского региона. И если две первые проблемы выглядят хотя бы потенциально решаемыми, то, как Россия докажет Евросоюзу, ОБСЕ и Молдавии, не признавшим референдум законным, свои права на Приднестровье – абсолютно непонятно.
Возможно, референдум стал банальной местью строптивой Молдавии, позволяющей себе вести независимую от Москвы политику. Тут вспоминается и ГУАМ, и отказ Кишинева урегулировать приднестровский конфликт по указке из Кремля. Тогда повторяется история с "оранжевой" Украиной, где Россия действовала по принципу – чем хуже, тем лучше.
Главное противоречие разрекламированной объединительной акции – в консультативном характере результатов референдума. О чем мало кто из простых приднестровцев или россиян информирован. Поэтому все эти ритуальные заклинания о "свободном, независимом присоединении в пику к вхождению" имеют такое же малое отношение к реальности за окном, как и вся виртуальная политика российского режима последних лет.
И все-таки манера проведения референдума заставляет задуматься о серьезных вещах. Кажется, особенно ретивые политические силы в России и ПМР перешли опасную черту, после которой возвращение к добрососедским отношениям с Молдавией будет едва ли возможным. Странный референдум со странными вопросами больше уже не похож на обычную для путинской России дипломатическую конфронтацию с соседями, сдобренную закулисными заигрываниями с кем ни попадя. Это действия прямого характера, направленные на поддержание сепаратистских настроений в другой стране. Иными словами, вмешательство во внутренние дела. Это то, в чем Россия сегодня любит обвинять всех без разбору, начиная от США и заканчивая Латвией.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
