Советский тоталитаризм* отличался от германского или итальянского (но был схож с протототалитаризмом инквизиции) тем, что его практика полностью противоречила пропагандируемым ценностям.
Поэтому образцового советского человека ("совка") выдрессировали понимать то, что власти нужно было ему сообщить интуитивно, "снимать подтекст".
От этого и цензурные строгости - антитоталитарные смыслы литераторы и режиссеры пытались маскировать историческими и фантастическими аллюзиями.И тут замечательный конфликт старшеклассников с педсоставом, проводящим профилактические беседы в связи с демонстрациями сторонников Навального. Педсостав, впитавший совковость с молоком матери, пытается объяснить, что если даже власти и приходиться разрешать (попустительствовать) некие действия, все равно они - незаконны, потому что по своей сути - бунт.
А "воспитуемые" требуют формально высказать претензии, притворяясь, что не понимают, что "экстремизм" - это даже мысленное несогласие с властью в сторону либерализма (несогласие в сторону фашизма рассматривается как ненужное рвение). "Воспитывающие" же косноязычно пытаются донести исконное советское "сам должен понимать".
Тем более, что каждый "совок" твердо убежден ("1937 год" делали не зря, а именно для этого), что власть имеет полнейшее право расстрелять или отправить в лагеря любого, и только из величайшей своей милости делает это не со всеми.
Поэтому не вызывает удивления, что путинский министр запрещает антисталинский фильм через два с половиной месяца после того, как Путин во всеуслышание объявил сталинские преступления непрощаемыми. Ведь так и было на переходе от ноября 1962 (когда в "Новом мире" вышел "Один день Ивана Денисовича" Солженицына) до начала 1963 года - "встреч Хрущева с творческой интеллигенцией", ставших разгромом Оттепели.
Но этому педсоставу противостоят те, кто особое внимание уделяет формальностям, поскольку вырос во времена "диктатуры закона", когда и власти, и люди изощрялись во взаимных поисках лазеек в законе: государство - конституции, а общество - в потоке запретительных актов, и все погрузились в политическое сутяжничество.
И еще. Прорабатываемых старшеклассников называют "детьми", хотя через полгода им будут раздавать автоматы. Но парадокс в том, что для них - 17-летних - именно "средневековые" препы выглядят недорослями, неспособными рассуждать и аргументировать логически и живущими в мире каких-то детских страшилок, где полиция и госбезопасность - это "гроб на колесиках с черной рукой".
_______
* Когда расправы, ограбление и экспансия ещё назывались своими именами (например, деревня считалась "внутренней колонией"), система не была полностью тоталитарной, была определенная степень экономической и даже политической свободы.
! Орфография и стилистика автора сохранены
